Жаркая осень 1904 года  - Александр Харников

– По части больших соблазнов – это не совсем так, – Коба хмыкнул и пригладил усы, – на тех предприятиях, где есть ячейки нашего Общества и внештатные корреспонденты «Правды», никакие тайные шашни инспекторов Министерства труда с администрацией невозможны. То есть они возможны, но отнюдь не тайные…

Ленин кивнул и пояснил:

– Как только нам становится известно о каких-либо «договоренностях» инспекторов с фабрикантами и владельцами предприятий, то мы сразу же избавляемся от этих людей и направляем туда повторную проверку. Штрафные санкции к владельцам в таких случаях, как правило, удваиваются, а если имело место особо злостное нарушение, то виновных направляют в ведомство Александра Васильевича. А оттуда можно под конвоем уехать на дальние стройки империи – на Сахалин или в Маньчжурию.

– И это правильно, – кивнул император, – Иосифу Виссарионовичу и вам, Владимир Ильич, за это спасибо. А поскольку никакие серьезные социальные протесты в ближайшее время нам не грозят, то давайте перейдем к делам внешнеполитическим.

Император посмотрел на начальника ГУГБ и поинтересовался:

– Александр Васильевич, расскажите, пожалуйста, какая информация поступает к вам по линии зарубежной разведки?

– Информация разнообразная, – Тамбовцев положил перед собой листок с тезисами доклада. – Главное – Британия после того, как пакт «Сердечного Согласия» приказал долго жить, приступила к зондажу, цель которого – сколотить новый союз, направленный против нашего Континентального Альянса. Эмиссары Форин-офиса посетили Швецию, Турцию, Румынию, Австро-Венгрию, Италию и даже забытую всеми Испанию. Но желающих таскать каштаны из огня для джентльменов с берегов Туманного Альбиона не нашлось. Нет, есть, конечно, государственные мужи в вышеперечисленных странах, которые не любят нас и любят Британию. Но вступать в союзы, направленные против нас и Германской империи – это слишком рискованно. К тому же все помнят – чем для Японии закончилась война с Россией.

Англичане не скупятся на обещания. Они активно торгуют товаром, который им не принадлежит. Шведам, например, они обещают отдать Финляндию. Но Стокгольм после того, как на Балтике появилась эскадра адмирала Ларионова и создания Континентального Альянса, думает не столько о потерянной почти век назад Финляндии, сколько о сохранении того, что у него имеется. Не сегодня-завтра объявит независимость Норвегия – в нашей истории это произошло 7 июня 1905 года. С самого начала отношения между двумя частями когда-то единого королевства сразу же станут напряженными. Так есть ли смысл начинать зарубежную авантюру, если в доме неспокойно?

Турки, конечно, были бы очень рады вернуть себе потерянные Крым и Закавказье. Но они прекрасно знают, что ради них британцы не полезут под русские пули. Помощь будет чисто моральная и материальная, причем оружие и военные снаряжения будут поставляться Турции через третьи руки. К тому же соседи Турции в случае начала военных действий с большим удовольствием присоединятся к России, чтобы под шумок обкорнать то, что осталось в Европе от когда-то грозной Османской империи. Впрочем, мы внимательно наблюдаем за телодвижениями в Стамбуле и, в случае чего, примем надлежащие меры. Про Румынию, Италию и Испанию я даже не буду говорить – это не смешно. Эти государства мечтают лишь о том, чтобы их оставили в покое. Какие там войны против Континентального Альянса! Испания еще не пришла в себя после потери своих последних заморских колоний.

– Александр Васильевич, – покачал головой император Михаил, – но ведь вы забыли рассказать нам о двух достаточно крупных фигурах на европейской шахматной доске – Франции и Австро-Венгрии.

– Почему забыл? Я все помню, – улыбнулся Тамбовцев. – Эти две фигуры находятся под боем нашего союзника по Континентальному Альянсу – Германской империи. Начнем с того, что о союзе между Австрией и Германией уже можно говорить в прошедшем времени. Официально он еще существует, а неофициально он почил в бозе. Император Вильгельм уже выбрал себе нового союзника. Если же Австрия попробует взбрыкнуть, то получит еще одну битву при Садовой. Империя Габсбургов ее не переживет, даже если половина германской армии в это время будет маршировать на Париж. Причем этой половины вполне хватит, чтобы повторить Седан и Мец. Во всяком случае, Мольтке уже разработал наступление на Париж правым флангом, и французы догадываются, что после еще одного поражения территория их страны может существенно уменьшиться.

В Лондоне некоторые джентльмены считают, что можно поддержать французскую и австрийскую армии кредитами и поставками вооружения. Сами же они воевать в Европе не будут. О боеспособности британской сухопутной армии можно судить по англо-бурской войне. Тогда всей мощи Британской империи едва хватило на то, чтобы с огромным трудом и немалыми жертвами победить иррегулярные ополчения крошечных бурских республик. Если же говорить о королевском флоте…

Сражение при Формозе поколебало уверенность британских адмиралов в его могуществе. Да, они решили сделать ставку на дредноуты. Если судить по британской кораблестроительной программе, предусматривающей два года на строительство прототипа, и еще шесть лет постройку серии из девяти дредноутов и шести линейных крейсеров, то война британским адмиралтейством запланирована в период после двенадцатого года.

Адмирал Ларионов утвердительно кивнул и добавил:

– При этом, если судить по опыту нашей истории, если Британия тряхнет мошной и засучит рукава, то к двенадцатому году она может иметь не десять, а четырнадцать, или даже шестнадцать кораблей первой линии. А когда в Лондоне узнают, что Германия заложила сверхлинкоры типа «Мольтке», такой исход будет почти неизбежен.

– Значит, – задумчиво сказал император, – нам надо нанести нашим врагам упреждающий удар в тот момент, когда они этого не будут ждать. Вячеслав Николаевич, а как вы оцениваете возможность нашей армии изготовиться к решающей схватке за три с половиной года, скажем, к 1 июля 1908 года?

– Я думаю, что мы уложимся в указанный вами срок, – ответил генерал-майор Бережной. – Но это лишь в том случае, если приложим все усилия и нам будет обеспечено надлежащее финансирование. Самое же главное, что мы знаем перспективных офицеров, на которых требуется обратить внимание. А все остальное – это дело нового вооружения и новых методов обучения войск. Только вот к чему такая спешка?

– А к тому, – ответил император, – что в конце июня 1908 года над тайгой в окрестностях Подкаменной Тунгуски должен произойти естественный воздушный взрыв с тротиловым эквивалентом в несколько десятков мегатонн. Превентивный удар по нашим врагам должен быть нанесен в тот момент, когда все страны мира будут уверены в том, что это мы провели испытание сверхмощной бомбы из будущего. Поэтому я требую, чтобы к означенному моменту сухопутная армия, флот, а также все гражданские структуры империи находились в полной готовности для проведения скоротечной войны, главной целью которой я ставлю овладение Черноморскими проливами и полный разгром Османской империи.

– Да, но в таком случае австрийцы могут выступить на стороне Турции, – сказал Бережной. – Ведь они прекрасно понимают, что в противном случае останутся на континенте одни против нас. Однако тогда Австро-Венгрией займутся немцы, что может спровоцировать французов влезть в войну. И что мы получаем в сухом остатке? Полномасштабную Первую мировую войну, от нашей истории отличающуюся только составом коалиций.